Зеленая энергетика занимает достойное место в энергетическом балансе всех высокоразвитых стран мира. По оценкам Европейской комиссии, зеленая энергетика в странах Евросоюза заметно прирастет к 2020 г. – в этой индустрии будут 2,8 млн рабочих мест. Согласно статистическим данным США, зеленая энергетика в этой стране к указанной дате прирастет  более чем в 2 раза – от 130 ГВт, производимых ныне. В свою очередь Китай потратил почти 45 млрд долларов на чистую энергетику, а Казахстан планирует поднять долю энергии, получаемую из возобновляемых источников энергии до 3% к 2020 г., до 10% – к 2030 г. и до 50% – к 2050 г. Страны Ближнего Востока увеличат долю выработки зеленой энергии в три раза. Коста-Рика обеспечивает себя зеленой энергией на 100% с 2016 г. О том, какова ситуация в Беларуси с применением возобновляемых источников энергии, как она связана с экологией и как обстоят дела с зелеными технологиями в строительстве, мы беседуем с исполнительным директором Ассоциации «Возобновляемая энергетика» Владимиром Петровичем НИСТЮКОМ.

 

– В Беларуси возобновляемая энергетика имеет очень небольшую историю, и эта история ограничена примерно десятком лет, хотя исторически водяные и ветряные мельницы здесь применялись очень давно, – рассказывает Владимир Петрович. – Мы очень активно развиваем все направления, связанные с возобновляемой энергетикой. По нашим данным, 40–70% энергоисточников чистой энергетики, созданные при участии государства, создавались усилиями членов нашей ассоциации – при проектировании, при поставке оборудования, консультировании, монтаже. И динамика в целом обнадеживает.

По данным Министерства энергетики Республики Беларусь, при достижении показателей, которые доведены до всех руководящих органов Президентом и правительством, к концу 2020 г. суммарная мощность белорусских ВИЭ достигнет примерно 750 МВт. По данным Департамента энергоэффективности Госстандарта РБ на 1 января 2018 г. в Беларуси имеется 443 МВт установленной мощности возобновляемых источников энергии. Это, конечно, не гигаватты, но – я хочу подчеркнуть – мы еще в начале пути! Для сравнения в 2015–2017 г (только за два года!) в стране был введен 221 МВт электрической мощности. И это очень серьезно!

Мы стараемся показать технологии, которые могут быть полезны для многих сфер деятельности. Ведь не только одна энергетическая безопасность сегодня решается при помощи возобновляемых источников энергии и энергосберегающих технологий. Одна из ключевых задач, которая всех сегодня волнует, – это проблема ухудшения климата, повышение температуры на земном шаре, которая несет за собой колоссальные катаклизмы, в том числе экономические, экологические, социальные и политические потери.

– Вы упомянули в числе прочих проблемы экологического характера…Насколько эту опасность осознают у нас в стране и в соседних государствах?

– Это понимают и наши соседи. И я как-то общался с недавним советником президента РФ Владимира Путина на экологическом форуме в России. Он мне сказал: у Путина сегодня, и вообще у России в частности, есть большая заинтересованность внедрять и интегрировать в структуру энергетики возобновляемые источники энергии.

Если температура окружающей среды к 2050 г. поднимется более чем на 2 °С, то можно увидеть процессы, которые сегодня дают о себе знать. Даже в Антарктиде образовались надледные озера: лед тает, и образуются ячейки, в которых собирается вода. А они очень опасны – могут произойти дальнейшие разрушения, перемещения льдов и т. д. Если нам не удастся сдержать негативные процессы, происходящие в природе, то в таком случае придется перемещать 1,5 млрд человек из северных регионов нашей планеты в безопасные места.

В Северном Ледовитом океане возникает проблема: метан образуется внутри стоков, он вызывает брожение, и там накапливаются пробки. По утверждениям американцев, если метановые пробки начнут взрываться в океане, то взрывы по разрушительной силе не будут уступать ядерному взрыву, потому что эти метановые пробки находятся на достаточно большой глубине. А вода – это миллиарды тонн.

У России сегодня проблема освоить Арктику – осуществить практические шаги: поставить там станции или нефтедобывающие комплексы и добывать нефть и газ. На самом деле может возникнуть очень серьезная проблема.

Сегодня количество мигрантов превышает количество беженцев из района боевых действий.

 

– Не секрет, что энергоэффективность и экологичность идут рука об руку. Что вы можете сказать об усилиях Беларуси в деле соблюдения экологических стандартов?

– Парижский форум нам предложил резко сократить вредные выбросы. Причем условия поставлены жестко: нужно уменьшать объем вредных выбросов и увеличивать объем поглощенности таких выбросов.

Сейчас у нас «баланс» – 90 млн тонн выбрасываем и до 25 млн тонн только поглощаем (болотами, лесами и т. д.). Сжигать мусор запрещено в нашей стране законом. Потому что на месте старых отходов появляется 6 новых видов ядов в результате сгорания отходов на полигонах.

Сегодня на 7 полигонах отходов компании – члены нашей Ассоциации добывают свалочный газ и преобразуют его при помощи когенерационной установки в электроэнергию и тепло. И весьма символично, что рядом с одной из установок аист свил гнездо. 1 октября 2017 г. под Минском был закрыт Северный полигон, на котором хранятся 25 млн тонн отходов. И там тоже добывают и утилизируют свалочный газ. Но дегазация полигона – это только малая часть. Нужно провести его рекультивацию. К слову, в России власти настояли на закрытии четырех полигонов. Их закрыли. Но остался вопрос: а куда девать мусор? Это большие технические расходы. Чтобы рекультивировать такой полигон, как Северный, нужно провести большую работу и вложить в него много средств.

Еще одно новшество. Если сейчас строительные отходы вывозятся на полигон и захораниваются, то при помощи современной технологии можно переработать их без вывоза прямо на стройплощадке: железобетонные плиты разрезаются гидроножницами на более мелкие куски, а арматура этих плит идет на металлолом. При этом ковш экскаватора выполняет одновременно две функции – ковша и дробилки. Эта машина собирает бетонные обломки и дробит их до нужной фракции, что позволяет получить бетонный щебень, который можно подсыпать на подъездные пути для будущего строительства. Его активно используют дорожники на второстепенных дорогах. Потому что там, где нужно положить асфальт, необходимо делать подсыпки в местах, где имеются низкие площадки. В Беларуси есть фирма, которая использует оборудование для переработки отходов и для их сортировки.

 

– В свою очередь, какие экономические риски вы считаете опасными?

– Герман Греф – авторитетный российский эксперт, – выступая на конференции «Вперед в будущее. Роль и место России», сказал фразу: «Нефти и газа нам хватит на ближайшие 50 лет». Но полвека – это очень мало. Нефть и газ – это ценнейшее сырье, которое идет на производство важных для человечества элементов, в том числе и на нужды фармакологии. К слову, у нас в Беларуси 10% газа направляется на потребности производства минеральных удобрений на предприятие «Азот».

В то же время в мире ценность этих энергоносителей снижается. Китайцы теперь говорят россиянам: а зачем нам ваш газ и ваша нефть? В ближайшее время они собираются развить возобновляемую энергетику до такой степени, что рассчитывают получать до 600 ГВт энергии из возобновляемых источников.

Проблема очень серьезная: человечество избавляется от угля, нефти и газа, как топлива, и переходит на развитие возобновляемых источников энергии. И мы с вами находимся в мировом тренде. То, что происходит сейчас в России, напоминает тот ажиотаж, который происходил у нас в стране в 2008–2009 гг. Тогда в Беларуси появилась Директива Президента А. Лукашенко № 3, а потом в 2010 г. – Закон о возобновляемых источниках энергии. Стала бурно развиваться тарифная политика, и инвесторы пошли колоннами, чтобы с учетом льготных тарифов попасть в нашу возобновляемую энергетику.

В мире сейчас насчитывается 48 стран, которые хотят не просто отказаться от угля, но и перейти на возобновляемые источники энергии. И на самом деле потенциал у возобновляемой энергетики очень большой.

 

 

– Какой, на ваш взгляд, потенциал у нас в этом плане? И как это отражается на практике?

– Указом № 26 от 26 января 2016 г. А. Лукашенко обновил Директиву № 3. В данном указе четко прослеживается требование, чтобы к 2020 г. в Беларуси доля первичной энергии из возобновляемых источников должна достичь 6%. Но вся эта статистика – не совсем корректная.

К сожалению, сегодня доля электроэнергии, производимой из возобновляемых источников энергии в Беларуси, составляет чуть более 1% от всей электроэнергии, производимой в стране. А все остальное – до 5-6% – это тепловая энергия, производимая с помощью мини-ТЭЦ, а также котлов на углеводородном и древесном топливе. Ведь в статистике учитывается и такое понятие, как местные и возобновляемые источники энергии. Местные источники энергии – это торф, вторичные энергетические ресурсы и т. д. Торф – это невозобновляемый источник энергии. И путаница в понятиях приводит к путанице в определении государственной политики.

Есть и сложности иного рода. Мощность атомной станции в Островце – 1200 МВт. Сегодня в Министерстве энергетики наблюдаются определенные затруднения: специалисты не знают, куда девать энергию, которую планируют получать от атомной станции. Даже Президент страны уже несколько раз затрагивал эту проблему. И поэтому возобновляемая энергетика, выходит, виновата?

 

– Почему вы полагаете, что дефицита электроэнергии не будет?

– У нас и сегодня в стране дефицита электроэнергии нет по той причине, что медленно развивается промышленность, закрываются  и  приостанавливаются предприятия. Потребность в энергии снижается и потому, что мы занимается энергосбережением. Департамент по энергоэффективности Госстандарта каждый год контролирует указание Президента: уменьшение энергоемкости ВВП должно каждый год составлять не менее 5%. Но при этом замечу: мы недостаточно активно развиваем экономику. Во всем мире возобновляемая энергетика развивается стремительными темпами, потому что развивается промышленность, которая требует энергии. У нас как-то все заморозилось, а теперь возникает вопрос: а куда девать 2400 МВт энергии, вырабатываемой атомной станцией?

Вдобавок есть и заблуждения примерно такого рода: чтобы как-то утилизировать электроэнергию, давайте поставим 490 промышленных электронагревательных котлов для системы ЖКХ. Ну а деньги где? «Мы создадим новую сетевую инфраструктуру и реконструируем действующую! Мы осветим все деревни и все, даже второстепенные, дороги»? Ну а деньги? «Мы остановим устаревшие источники, которые становятся экологически вредными». Но на них работают тысячи человек. А социальный вопрос кто-нибудь продумывает? Люди на такие «перемены», конечно, будут остро реагировать…

Есть информация о том, что китайская сторона под очередной кредит занимается нашей сетевой инфраструктурой. Никто не может ответить на вопрос: а сколько это стоит?

Социальный аспект тоже нужно учитывать. Вопросы задаем в Гродненской области: как строится жилье в Островце? На строительство города Россия денег не выделяет. Его строительство не входит в систему российского кредита, который идет на возведение АЭС. По планам, из города в 8–12 тыс. человек, которые там живут, он должен превратиться в город с населением почти 40 тыс. человек. А это – строительство жилья, инфраструктуры ЖКХ, школ, детских садов и т. д.

 

– Энергоэффективность в строительстве – важное направление в построении эффективной экономики. Что вы можете сказать об успехах в этой сфере?

– Мы строим энергосберегающие индивидуальные дома. В г. Дзержинске построен первый мультикомфортный дом. В нем есть все, что можно было придумать. Его технологию предложила французская компания «Сен-Гобен». Она пыталась тиражировать ее по Беларуси, но это оказалось пока невостребованным.

Среди успешных разработок в Беларуси назову энергоэффективные фасадные панели, которые в корне отличаются от стандартных железобетонных панелей и в 4 раза лучше держат тепло.

Есть технология «теплый плинтус», которая позволяет обогреть помещение 100 м² с помощью всего восьми литров горячей воды. Представьте, какая это экономия!

 

– Преодолевать трудности на пути к зеленой экономике непросто. Наверняка на разных уровнях вы сталкиваетесь с определенного рода непониманием. Насколько сложно бороться с предубеждениями?

– Мы не стоим на месте. Беларусь считали лидером в области подготовки нормативной базы в области энергоэффективного строительства. В свое время я объехал пол-России. И мне не раз россияне задавали вопрос: у нас самый дешевый газ для вас и нефть, а вы занялись возобновляемой энергетикой. Почему? Я всегда отвечал: потому что на то есть государственная воля. Мы слышали нарекания и другого рода: как же вы построили две ГЭС на Западной Двине мощностью свыше 60 МВт и окупаемостью свыше 20 лет на кредитные деньги? Ответ прост: у государства есть люди, которые понимают, что нужно диверсифицировать энергобаланс, что не только атомная станция спасет мир. Я уверен в том, что можно обеспечить безопасность ядерного реактора, но я не уверен в другом. В том, например, что природные катаклизмы, которые сегодня происходят в мире, нас не затронут, что не образуется какой-то разлом в районе атомной станции. Тем более что Беларусь – это страна, расположенная вне скальных пород.

– Практика внедрения и эксплуатации в Беларуси возобновляемых источников энергии и источников, работающих на местных видах топлива, наверняка имеет свой уникальный опыт. Какие ошибки, на ваш взгляд, были допущены?

– При строительстве мини-ТЭЦ в Пружанах отмечалось, что была рассчитана рентабельность: если щепу привозить на расстояние не больше 35 км, то станция будет рентабельной. Да, она нужна, она обогревает аквапарк и часть города. Но когда нет расчета на гарантию бесперебойной поставки топлива, это все летит в трубу.

Сегодня проблема биогазовой отрасли – одна из ключевых. Государство поставило задачу построить много свиноводческих комплексов. А куда девать органику? Раньше зимой ее вывозили на волокушах на поля и разбрасывали на снег. Потом снег таял, это все перегнивало и было хорошим удобрением. А теперь в силу того, что девать навоз некуда, начинают вывозить его летом. Но теплая земля не впитывает этот навоз. И он стекает в низину и течет по улицам. Поэтому проблема биогазовой отрасли ключевая, и ею придется заниматься всем, начиная от Президента и заканчивая властью на местах.

Всего в Беларуси построили 19 биогазовых комплексов. Из них пять – это установки под свалочный газ. Под Заславлем работает биогазовый комплекс, который перерабатывает навоз крупного рогатого скота. Однако там решили использовать куриный помет, не подумав, что курица клюет зернышко вместе с камешком. Пришлось снимать конусную крышку резервуара, куда складывается компост, краном туда ставить трактор. И затем ножом весь этот песок выскребать. В итоге три с половиной месяца комплекс простоял просто так. Да и сейчас его судьба под вопросом.

На самом деле все непросто – в любом серьезном деле надо готовить кадры, нужны хорошие специалисты. Кто-то может думать, что вентилятор, которым мы пугаем кротов, и ветрогенератор якобы равнозначны, но это не одно и то же. Мы имеем дело с очень сложными технологическими объектами.

В нашей стране хорошо развивается гидроэнергетика, причем ее развивает государство, а мы только инициируем. Примечательно, что окупаемость Гродненской ГЭС, когда она строилась, оценивалась в 24 года. Однако возникает такой вопрос: когда строилась станция, почему не предусматривался тот огромный объем энергии, которую даст атомная станция? Почему в конструкцию новых ГЭС не заложена система аккумулирования энергии? Такие технологии есть в мире.

К сожалению, наш анализ показывает, что принятые правительством решения о строительстве объектов на биогазе (после опубликования Директивы Президента № 3) на местных видах топлива, строительство ГЭС, Национальная программа по развитию местных и возобновляемых энергоисточников топлива на пятилетку полностью выполнены не были.

Не выполняется у нас и национальный план мероприятий по развитию зеленой экономики, где предусмотрено, что к 2020 г. в Беларуси биогазовых установок суммарной мощности должно быть не менее 30 МВт, но сегодня до этой цифры еще очень далеко.

 

Беседовал Валерий ШАЙТАР

По материалам журнала «Мастерская. Современное строительство». Полная версия статьи опубликована в журнале МСС № 5-6 2017.